Глава первая
ЯНГИЛДУ
1.
Белый мир безмолвия. Мальчик Сэли тяготился неживыми звуками из миллиардов режущих сверканий. Привычные звуки угасли. Глухо. Под волокушами заледенелый снег скрежещуще. Шуршащее шипение, при останвках, не стихало. Мириады снежинок бесконечно скользили, замирали... и вновь пересыпали Лдеяное царство.
Маски из замши, с узкими прорезями - не сжечь глаза. Деревянные прокладки от прилегания. К вечеру, у взрослых на коже круги у глаз и полосы на щеках. Для детей сшито коробом покрытие (купуптынкан) для волокуш, с прорезями; через них малыши общались с мамами. Женщины тащили волокуши поодаль.
Пятый день. Вождь Этыр поднял руку. Элгэвун-краван замер. Показал посохом вверх и влево. Высоко-высоко в синеве хищники - восемь собравшихся пар. Голодные! Поэтому и сбились в стаю. Кэрел - зимующие вороны. Птицы пролетели по кругу, обозревая шествие людей, изредка взмахивая крылами, планирующе "поплыли" от направления кочевья правее.
Одиночество разрущилось! В царстве неживых звуков - птицы! Жизненное. Задышалось свободно. Не так теперь угнетала ледяная пустыня холодной враждебной бесконечностью.
Мужчины, и догнавшие женщины, заметно по разговору, повеселели, озадачив Сэли.
Развернулись за воронами. Подростку ничего не растолковали - должен постичь сам.
2.
Тонко зазвенело - снежинки заструились. Хиус. Расплывчатое солнце высоко. На материке кочевать бы долго. На Янгилду иные законы. Мужчины, женщины, девушки, малыши энергично копали ямы-ниши. Орудая каменными топориками, вырубали пласты. На полутораметровой глубине ледяная твердь. Уложили шкуры вниз шерстью, другие наоборот, с загибом на стенки. Сэли помог женщинам закрепить меж бортами тыевуны перекладинами-опорами. Сверху волокуши. Толсто засыпали снегом. Мальчик ушёл помогать мужчинам.
Нёрамни Этыр прицелилися по меткам, оставленным назади. Сделал канавку, уложил в неё палку - указатель пути назавтра. Метки - пирамидки из снега выдерживать строгую прямую линию движения, иначе собьёшься на круг, вечерним ветром разрушит.
Небо покраснело - солнце за окоём. От заката, как и в прошлые вечера, надвинулся гул. И вдруг разом задул тугой ледяной ветер.
Мясной ужин скудный. Экономили. Сушённое измельчённое мясо, смешанное с диктэ (голубицей). Заедали медвежьим салом. Мужчины поели первыми, не дожидаясь полного устройства "женского" ночлега, залези в своей норе в мешковатые "кокчу" и быстро уснули. Женщины, при слабом свете заката, а потемну ощупью чутких пальцев, занимались починкой одежды и снаряжения. А как вовсе стемнело, устроили детей, двух девочек и четверых малышей, на сон. Не угомонились. Ждали Сэли.
3.
Как не таили от женщин и детей тревогу, кочевье в серьёзной опасности. Взрослые мрачнели. Меняли направление. Пропасти! Глубоко чёрная вода. Год от года ледяной мир убывал от гор. Подросток слышал мужские срывы: "Мы в ловушке!" Этыр как будто глух. Он "ведает" как поступить, отвечая за жизнь каждого из племени.
Уходя от края умирающего ледника, вышли на плато. Трещин много. Но пропасти не встречались. Нервозность спала. Хотя бы угрозы нет попасть на обрушение. Воздух суше - не жжёт, как влажный при малейшем ветерке. У трещин выискивали узкие места - тыер. Укладывали жерди мостиком , связывая под низом двумя поперечинами. Этыр всегда переходил первым, подстраховывал маутом-арканом женщин и детей...
Сегодня произошло грандиозное: появились хищные птицы "кэрел". Племя воспряло духом! Вороны нашли людей не просто. Этыр, конечно, виду не показывал, но все чувствовали приподнятость духа вождя.
4.
Сэли, отработав по ночлегу, одолел ветер на коленях. Заполз в "женское" убежище. Дети завизжали от радости. Невесты зашевелились в кокчу-спальниках.
- Принёс загадку? - спросили мать. Казалось, живая темнота радовалась подростку. Даже суровая Энэкэ (проматерь или бабушка рода) и та поддержала восклицанием. Сэли заважничал:
- А как же?! Я пустой не хожу в гости.
Девушки воодушевились. Одна подначила:
- А сам-то отгадку знаешь?
- Конечно! Сначала скажите: почему мы свернули туда, куда полетели кэрел?
Начались предположения. Все они далеки от истины. Наконец, разноголосицу прервала энэкэ:
- Оли аякитчары бэйнэ (Ворон - вещая птица). И чего бы им от гор голодными так далеко лететь? Зачем? Ни птицы, ни звери просто так ничего не делают. И вороны кое-что без человека сделать не могут. - Подсказка не помогла. - Тебе, Сэли, скоро в жизнь племени из семьи входить. Самому надо искать ответ. А теперь пора загадке.
- Встретились на Илэн-бира (река тунгусов) два сонинга (богатыря-воина). Там был остров. Прямо посередине. Одна протока - очень опасная корягами-топлояками. Богатыри знали по преданию. Сели они друг против друга (лицо в лицо) и заспорили. Один говорит: надо нашим людям плавать вот по этой протоке. А второй указывал на другую. Стали ругаться. И... разодрались. Такой шум подняли. Деревья с корнями вырывали, бросая друг в друга. На острове жили укэнг-гагара и кирэктэ (чёрный дятел). Гагара послала дятла к Богу Амикуну, попросить прекратить побоище. Амикун сказал: "Пусть укэнг превратится в старуху и крикнет богатырям, чтобы они сели рядом (плечом к плечу) и посмотрели внимательно на остров..." Так и сделали. Богатыри сели рядышком, поняли божеское и долго смеялись. А потом похлопали друг друга по плечам и разошлись с миром! Почему?
После разгадывания, напоследок, послушали сказку энэкэ про сулаки (лисицу) "Почему лиса мышей ест". Раньше сулаки умела летать. Крылья на ночь прятала. Мыши нашли крылья и погрызли перья. Утром лиса нацепила крылья, взлетела, перья вывалились и она упала. С тех пор лиса за мышами гоняется и есть их.
5.
...Сэли, подталкиваемый усиливающимся ветром, добрался на коленях и сходу залез в нору. Мужчины крепко спали. Закрывшись в кокчу с головой клапаном, сшитым полосами ("чтобы всяко-разно нос дорогу к воздуху находил"), иначе до смерти угоришь...
Янгилду завопил на разные голоса, от самых тонюсеньких и звонких до сурового гула в верхах. Музыку ледяной древности называли "Тыкун" - гнев Духов, возвращающихся с охоты на Небеса, к звёздам, а другие - в Мир мёртвых. Это для того, чтобы сбивать с толку своих противников. А Духи никогда мирно не существовали... как и люди. Мужчины Илэ, уходя на промысел, гневались (задано с дества) от каждой мелочи или вовсе без причины, зло, искренне. Поведенческая особенность дисциплинарного значения для локального сообщества. Домочадцы, заслышав приближение главы семейства, хватались за дела, кто за рукоделие, кто стряпание, кто за налаживание снаряжения, хотя семьянин не заругается, ни слова осуждения... Жена спешила выбежать навстречу.
При уходе на промысел, искусно вызванный гнев, поомогает обмануть зверя "запутыванием" связающего всё живое в одно - Духа Хэркучэ, отвечающего за движение, поход, скрадывание, добычу, и связь с божественным Эксэри. Не обмани бложественное, то оное предупредит зверя или человека-врага. Бог Эксэри всегда справедливо на стороне жертвы. Сам охотник и вся семья в раздражении от оскорблений как бы выпадала из поля внимания Бога. Человек в спокойном состоянии обязательно будет думать о главном - об охоте, выдавая подлинные намерения миру и Эксэри. Богу помогают птицы. Они особым криком предупреждают об опасности. А когда она близко - мёртвая тишина. Зверушки и звери спасаются бегством.
Сэли крепко уснул. Начала властвовать над ледяным миром звёздная Бездна и вечерний ветер "Силвер" засыпает, и наступает шипящая тишина - "время цветных снов".
6.
Матерь (энэкэ - главная мать) следила за жизненно необходимым. Никаких уступок! Требования безжалостные. Одно из главнейших - соблюдение чистоплотности. Складки тела дожны тщательно промыты увлажнённым (подтаявшим в ладонях) снегом. Во время пешего кочевья могут образоваться потёртости. Быстро превращаются в раны. А это беда для всех. Все основные работы выпоняли женщины под её руководством. Четыре крепких молодицы-асил помогали ей во всём. Одна из них, вторая жена Этэр по обычному закону, мама Сэли. Ей было пятнадцать, когда мальчик родился. Отец Сэли однажды не вернулся с охоты в горах. Три дня прождали и отправились. Один раз Этыр, в другой - старик, тогда, восемь лет назад, он был ещё жив, возвращались с пути на старую стоянку. Так и не пришёл. Подозревали, всё-таки жив и добровольно, как неудачник, не в состоянии прокормить семью, не дожидаясь приговора племени, сам стал изгоем - эрисивчэ.
Сэли и мать влились в семью Этыр. Первая жена, главная, после энэкэ, воспитывала две девочки, теперь уж асингат (невесты). В кочевье входили две семьи родственников - двоюродного и троюродного братьев вождя. Их дети малышки и малыши. Жены, на материке, вели хозяйство отдельно. На Янгилду полностью плодчинялись Энэкэ. В кочевье делами заняты все. Даже невесты. Они занимались тонкой выделкой (последняя стадия обучения), доводя кожи до ласковой мягкости, шили, украшали орнаментами, сучили жильные нитки, заплетали косички у мальчиков и мужчин. Энэкэ, между делом, учила внучек всяким премудростям, коими должна обладать юная жена.
Из-за невест-то и начат сей опасный путь через Янгилду к чужим горам, надеясь на возрождение почти вымершего племени. Где-то там кочевал род охотников. Ещё этыркан (дедушка Этыр) договорился взять из того рода двух парней, если народятся девицы. Или наоборот. Вожди обменялись договорными хутакар (сумочками). В них положили, срезав, по косичке. Договор заключён на век (семьдесят пять лет). Умирая, этыркан передал хутакар Этыр.
Сэли посмеивался, смущая двоюродных сестёр:
- Эдэнгэр (женихи), наверное, все глаза проглядели, ожидаючи! - Подставлял ладонь к глазам, изображая ждущих. Девушки прятали лицо за узкими ладошками, краснея. Взрослые понимающе улыбались, а малышня звонко смеялась.
7.
Этыр замер, склонившись. Махнул рукой "подойти". Сэли подбежал боком, прижимая плечо к подбородку, защищаясь от ледяного пронзающего хиуса - арчантыки эдыкан.
- Гирку!? (Волк?!)
Мальчик кивнул. След волка лёгкий, едва заметный, вот-вот исчезнет.
Этыр спросил:
- Эмаденни? (Что собираешться делать?)
- Асактадя-ми! Удяктадя-ми! (Гнаться! Преследовать!)
- Элэкин! (Правильно!)
Этыр хмурился. Что-то тревожило, непонятное и угрожающее. Похоже, он и сам не мог понять причину.
- Ты ничего не чувствуешь? Помимо волков.
- Нет.
- Энэкэ чувствует. Со снегом разговаривает... Утром видел.
Вороны и волчьи следы в ледяной пустыне - огромное событие для племени. Значит, серьёзный риск следования за хищными птицами оправдался. Янгилду не прощает ошибок. Даже малюсенькая может стать гибелью. Этыр (вопрос и без того решённый) выслушал всех, даже маленького Аякэна спроисл:
- Удяктадя-ми? (Преследовать?)
Малыш звонко и счастливо засмеялся, довольный.
Вождь повернулся к старухе:
- Гуннэ-ми! (Говори!)
- Сугиндерэн (Там ураган бушует!) Снежинки шибко ругаются, поют!
- Ждать утреннего ветра не будем. Времени отпущено мало. Если Суги (Буря) нас накроет ураганом, тогда и будем решать.
Ветер "запрягли" ближе к полудню. Лёгкие волокуши из шкур сохатого загружены манатками. Шкуры засушены продолговатыми коробами шерстью наружу - сирункэ. Хорошо скользили вперёд, а при подъёмах шерсть растопыривалась и не давала скатываться. По ледникам или по льду огромных озёр (время одиннадцать тысяч лет до Рождества Христова), волокуши стремительно скользили по насту. Использовался ровдужный (тонко выделанная замша) парус типа "парашют". Парус крепился полусырыми маутами, сплетёнными из четырёх полос кожи. Люди поднимали парус "отдать ветру". Он выдёргивал из рук вперёд и тащил волокушу, как в будущем запряжённые кони или олени. При опасности (трещины или крутолобый нанос) парус сминался, ездок телодвижением разворачивал волокушу. Вздыбившаяся шерсть начинала резко замедлять, позволяя выскочить, остановить или перетащить сходу волокушу через препятствие...
Этыр и Сэли отправились по направлению вчерашних волчьих следова, оставляя волкушами полосу в свежем снегу - выпал порошей ночью.
8.
Иргичир (волки; дословно: хвостатые)! Бело-синие пространство, раскинувшееся на сколько глаз хватало, сильно обманывает, искажая холодным воздухом: звери казались огромными. Один волк (страж) стоял. Семеро других лежали кучно, защищаясь от стужи и ламус (южного ветра). Этыр присел, потом встал на колени.
- А вон и сокжои (олени)...
Сэли увидел как будто бело-серый остров посреди ослепительной белизны. Над стадом туманное облако от дыхания. Олени постоянно двигались по кругу. Этыр предположил, "вот-вот начнут вытягиваться в ход".
Волки теперь знали о "нахлебниках". Люди и вороны. Вороны потихоньку приблизились к стае, готовые взлеть. Молодой волк вскочил и погнался за птицами. Они взлетели и, борясь с потоком воздуха, уселись поодаль. Появление людей-грабителей резко меняет поведение хищников. "Режут" больше: напитаться самим и дать пищу двуногим, которые всё равно её отберут.
Этыр и Сэли вырыли в снегу лёжки - приготовились неизвестно сколько ждать. Подтянулось всё плоемя. Окопались. Стадо оленей начало смещаться. Волки вскочили, но оставались на месте. Похоже, ждали, пока животные не вытянутся в вереницу.
Звери, они голодные, видно по следам и брюхи подтянуты, обязательно начнут охоту. Этыр разъяснил мужчинам, не имевшим опыт охоты с волками.
- В нужный момент, я дам сигнал, надо набежать. Отогнав волков, тут же вырезать мясо вокруг ран (избежать заражения паразитами). Часть печени и кишки воронам. Когда волки снова добудут, то в ту сторону даже не смотрите. Могут напасть загрызть и придётся отбиваться.
Сэли сообщил:
- Волки побежали! Врассыпную.
Началось. Мужчины заторопились, привязали к тыевунам ремнями укроченные копья-оноптун, с нефритовыми наконечниками. Надели поверх меховых широкополые куртки (подобие крыльев), нагрудники и наколенники (избежать травм при падении). Тыевуны поперёк груди, прихватив особыми петлями, чтобы создать "крылья" для использования потока воздуха. Ветер ослабел, но для летящего бега силён.
- Как скроемся из глаз - следуйте за нами, - приказал Этыр. - Сразу начинайте шуметь. Звук до "хвостатых" одновременно с нами долетит. - Он выскочил из ямы, на ходу раскинул полы-крылья. Мужчины следом! И "полетели" за вождём, семеня ногами, местами подпрыгивая. Удаляясь, как будто становились больше, больше... И вдруг исчезли. Племя, устроив паруса на волокушах, помчались, голося истошными криками.
9.
Волки "зарезали" пять оленей. Их настиг рёв и гул. Звери, бросив добытое, погнались за стадом. Два волка-загонщика отсекли с десяток сокжоев, развернув против ветра. Подоспела основная стая. Стадо перестало бежать - жертва свершилась. До горных пастбищ далеко. Для них последняя волчья напасть на нынешнем пути. Насытившись, волки улеглись, наблюдая за людьми, волочившими тяжело гружённые мясом и шкурами волокуши. Звери будут тут жировать, сказал Этыр, пока не останется одна шерсть.
К вечеру всё изменилось и поразило необычностью. Обрушилась густая тишина. Люди замерли изумлённые. Волки, не обращая внимания на извечных врагов, в десяти шагах промчались вслед за стадом. Что это?! Испугались урагана!? Для сытых зверей не страшен. В мире происходит нечто великое. Надо спасаться самим, если время не упущено. Бежать! Бежать, как и волки в неведении, в ужасе, может быть, прямо в "пасть" гибели.
10.
На Янгилду все манатки и снаряжение привязывались. Порыв мог ударить в любую минуту и утащить безвозвратно. На сей раз привязали даже детей, усадив в одну волокушу. Все женщины должны следить, чтобы с детьми ничего не случилось. Ураган надвигался. тишина наполнялась зловещим шуршанием (дыханием Суги). Потекли струи снега - позёмка. после начавшейся хигинмэ (метели) нагрянет суги-ураган. Энэкэ, прибавив ходу, приблизилась к вождю, кринкула:
- Пора "зарываться. Или будет поздно.
- Эвэски! (Вперёд!) - Вождь боялся в ураган потерять след, а потом и запах стада - теперь единственное спасение.
Ночью, когда буря начала сбивать с ног женщин, Этыр принял решение. Связали волокуши в одно, уселись, на передних установили паруса и помчались на страх и риск. Бурей связку снесло вправо от стада. На рассвете увидели: олени вытянулись в вереницу, уходящую как будто прямо в облака. Люди, сопротивляясь сильному боковому ветру, связанные друг с другом маутами, медленно продвигались меж порывами. Видели волков. Они стремительно обогнали оленей, исчезнув в пелене. Люди пристроились за стадом. Справа и слева чернели пропасти. В леденящей ужасом чёрной бездне далеко-далеко внизу бились высокие волны. Вокруг, в небесах, внизу ревело и свистело, завывало дикими голосами и пронизывающими воплями. Ледяной перешеек сужался. В узости олени сгрудились, затеснились. Несколько животных сорвалось в бездну. Сэли оглянулся и увидел полные ужаса глаза мамы. Бодро помахал ей, держа ладонь ребром к ней: всё отлично! Ничего не бойся! Я с тобой! И она чуть улыбнулась, уставилась под ноги, налегая на постромки, видя только переднюю волокушу. Из-за спины мамы, дети, обрадовавшись уверенности и спокойствию старшего друга, засветились улыбками.
В самом узком месте обнаружили: лёд висит тонким мостом, а под ним бездна в несколько сот метров. Видны свежие обломы по краям. Много оленей рухнуло в ледяную пучину. Быстро связали свободные мауты прочными узлами. Этыр прошёл первым, закрепился, выдолбив ямки-упоры топором. Страхуясь маутом, все благополучно миновали гибельное место, потом успели ещё перетащить тяжёлые волокуши. Далее перешеек расширялся. По нему вышли в ущелье, взобрались на каменную площадку и замерли, не веря пока в спасительную твердь. Кто-то, нервно засмеявшись, показал на скалу. На краю серо-рыжий Матёрый. Волк будто оглядывал людей: все ли спаслись? И вдруг резко присел на задние лапы, повернувшись к леднику. Люди инстинктивно оглянулись. Перешеек, ещё миг назад - связь с Прошлым, с грохотом ухнул вниз.
Янгилду умирал, превращаясь в море-ламу.
(Продолжение следует)
Александр Гурьевич Латкин.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
