11.
Из повествования "Могзонских старцев" - "Хождение в Фаньян".
Бэркэн разыскивал родичей. Молился Духам предков ущелий Пэктусана и Небесного озера вершины вулкана. Раскрывается ещё: " Ты - вечно грозящий "дырой" (шан, сан - угрожающая дыра), где таится "Пэкту", оборони брата Анкэ и брата Такэси! Оборони народ мой..."
Кочевникам на восток просьба с "Тунгирского пути": поспрашивать...
Выяснилось: братья участвовали в последних сражениях королевства Когурё в 668 году. Их семьи угнаны в резервацию.
В 668-669 г.г. часть тунгусских племён Сумо, входивших в состав королевства, переселены в Тан (Китай), в резервацию недалеко от города Фаньян.
Резервация - особенная атмосфера выживания. Во время переселения ещё можно было Сумо разогнать по разным районам. Не смогли, поскольку основные оккупационные силы заняты массовым переселением когурёсцев в долины рек Ген и Хуай. А в 671 году (попытка) что-то изменить не получилось, кроме как жёстко контриолировать входы и выходы резервации.
Сумо 30 лет томились на чужбине.
12.
В последние годы резервацией управляли сагдыгу: старейшина (вождь) и шэли (сэли) - военачальник. Звание архаичное. По-тунгусски "шэли" (сэли) - мамонт. Хищники, коих в "тучные" годы расплодилось велико, опасны для мамонтят. На закате мамонты среднего возраста, с ещё не загнутыми бивнями-клинками, выстраивались бок о бок вокруг маток, молодняка и детёнышей. При появлении саблезубов, львов, шакалов, пещерников-гигантов... Охранники-мамонты убирали хобот меж ног и угрожающе кивали головами. При нападении резко вздёргивали, подсекая бивнем хищника...
"Шэли", как "оборона" (современные лингвисты путают "оборону" с "караулом, стоять в карауле" - "тыгичимни" и пр.) из наблюдения, с назначением "оборонить человека". Например, "сэлли" (+л - мн. число) - кольчуга: на выделанную кожу (ровдугу) нашивались костяные пластины (позже металлические). Сибирские тунгусы издревле использовали нефритовые диски. У южных тунгусов, в частности, у шаньюй мохе так назывался металлический панцырь - сэлливун. Другие металлические доспехи и щиты - "сэлми". Железный шлем - "сэлэмэ" или "шэлэмэ" (шелэм) и т.д.
13.
23 года со дня битвы у крепости Аньши.
Бэркэну 53 года. Место под солнцем состоялось. Две жены, двенадцать детей. Хозяйство: около сотни оленей. Зять, муж Аи, после трёх лет обычных проживания в семье жены, не пожелал выделиться. Но во время охоты, с октября по март, уводил аргиш (кочевье, караван) на Эльпу.
Летом 668 года к Бэркэну заехал встревоженный орочен-эвенк Кулберт. У гольцов "другие эвенки" - аборигены называли чужаков-тунгусов с востока, с ханьской стороны.
Бэркэн как раз кочевал семьёй на лето туда - гнус начал досождать. На всякий случай договорились, что и как.
Поддержка эвенков-тунгирвэ не потребовалась. Бэркэна ждал Ман - товарищ военных лет и "брат" по "каменной могиле".
23 года назад Ман изгнан с Тунгира. Мешал выдать Аю за тунгирского эвенка и укрепиться навсегда. Ая, влюблённая до умопомрачения в Ман, отказалась от парня. Это за ним девушка гналась при обычном "похищении" шапочки Бэркэна.
Выяснив в чём дело, потребовал ухода Ман.
Ая ползала на коленях, цепляясь за ноги брата, умоляя отпустить её...
Сейчас же Мана не узнала. И не понимала прошлые, сильные дикостью видового размножения чувства: пора пришла - она влюбилась...
14.
У Мана большая семья. Жена - стройная, красивая манджурка, а вторая - изрядно полная сумо, широколицая и вечно как будто мрачная. Буркнет что-нибудь и отвернётся. Детей - восемь - малышня. Забегая на тысячу лет вперёд: Ман - это предок тунгирских (верхнего течения Моклы (сейчас Олёкмы) Абрамовых (от жены манджурки). Потомки живут в сёлах Тупик и Средняя Олёкма. А потомки Бэркэна - Габышевы (Габзягир). Интересно, что Михаила Семёновича Габышева, по рассказу В.П. Абрамовыа, в детстве звали "Айя", а будущую его жену Евгению - "Маняня" (Мана) - Лапочка. Породнились-таки!
После приветственных распросов, Ман сообщил, братья, их Бэркэн помнил детьми, "Угнаны в Тан (Хань). Находятся в резервации Фаньян".
Бэркэн кивнул, продолжая внимать, но уже в напряжении, озадаченный походом на юг, за братьями.
- Я с тобой, - вдруг оборвав рассказ. - Должен за жизнь. И... что Аю не отдал. До сих пор бы под твоей рукой собирался жить... А так встретил "свою женщину"! - Бэркэн подумал, речь о молодой манджурке. Но Ман показал на приземистую и ширококостную сумо. - Двадцать лет кочуем. Широко живём!
- Ясно. Да только ты уж слишком тяжёл. Пузо эвон какое! Вернусь, порешаем как жить дальше! А пока кочуй с моими на Мозулто ( на голец).
- Без толмачимни (переводчика) ничего не сможешь. А с боем и половины пути не пройдёшь. Там везде охрана "сагдях"...
По южному региону языком общения (лингва франка) от Каспия до Тибета являлся согдийский. А по Сибири и Дальнему Востоку - лингва франка - тунгусский.
15.
На Тунгир возвратились глубокой зимой, с одним братом - Анкэ. Другой, оказалось, в рабстве у киданей (монголов).
Такэси, назвал дедка, говоря, у мальчишки в голове "бурелом". Никогда не угадаешь, о чём он думает. Кого хочешь - запутает! В плену как-то отличился. Несколько раз был связным (переговорщиком) с тунгусскими племенами.
Подозревал, будут искать, поэтому оставлял для Бэркэна предупреждающую информацию: "Не рисковать! Когда придёт время, буду сам!"
Брат Анкэ вскорости умер от "лекин" (туберкулёза).
Кочевье было долгим. И вот Бэркэну восемьдесят три. Схоронив сестру Аю, старик засобирался, внеся в жизнь кочевья суматоху и печаль.
Со старшим внуком Савув ( он уже как три года управлялся с разросшейся семьёй), уединились для долгого разговора на скале, над Тунгиром.
-...Поживу оставшееся на Могзоне. Рыбу и мясо всегда добуду. Кто заскучает, то там и найдёт. Когда-то давно - это стойбище прадеда - отца моей бабушки. Недалеко и твоя бабушка похоронена...
Похоже, разговор состоялся на скальном обрыве плато. На нём село Средняя Олёкма. Других мест "на скале, над Тунгиром" нет.
16.
Старик преодолел 28 километров до места последнего причала. Узкий каменистый берег. Стаскал манатки на высокий яр. Вытащил оморочку - лодочку. Не теряя времени, увязал на понягу "ужин". Пошёл рядом со звериной тропой. По тропе нельзя - запрещено обычным законом. Можно погибнуть от настороженного самострела - встречались в те времена часто потерянные, или провалиться в ловчую яму...
Просторное Место - далеко-далеко осенняя тишина. Лиственницы в неподвижности. Иногда робкий шорох падающей ярко-жёлтой хвои.
Ближе к берегу, на столбах, а более старые, ветхие, на деревьях, обрубленных на двух-трёхметровой высоте, устроены настилы. Могилы умерших детей. Местные хоронили взрослых высоко на деревьях в деревянных ящиках или в мешках из шкур и уже не появлялись. Но через год вызывали шамана сопроводить душу умершего на реку мёртвых - Энгдекит.
- Пришлые с Амура, со стороны Китая издалёка, сильно отличались от наших "дикарей", - рассказывал Иван Прохорович (Проклятый). - Сам Бэркэн мог даже писать и говорить на разных языках. Все тунгирвэ (жители-аборигены долины Тунгира) уважали Бэркэна и его род... Нет, шамана у них не было. Бабушка Васильева запомнила рассказы стариков, у него славилась другая, неизвестная нам вера - "Дхэрмэ"...
Приготовил на костре ужин, часть оставил на корине.
Здесь похоронена жена Бэркэна. Он просто думал о ней, вспоминал, то улыбаясь, то печалясь... Всяко бывало в ушедшей жизни.
Приближался закат.
- Теперь буду часто с тобой разговаривать.
Старику даже легче стало, радостнее.
На следующее утро Бэркэн в несколько ходок всё перенёс к озеру (триста метров от берега реки), в последнюю очередь оморочку. Перевёз манатки на другую сторону протоки, соединяющей озеро и реку...
17.
В 697 году на озере Могзон случилось стойбище "Могзонских старцев", просуществовавшее 1333 года до 1931 - начала коллективизации. Последний из старцев доживал век на другом озере, в нескольких километрах от села Средняя Олёкма, Петрусь Абрамов, потомок Мана. Озеро стали так же называть "Могзон".
А на родине, в момент "ухода Бэркэна в старцы", произошли великие события. В резервацию сумо "Фаньян" тайно проник брат Бэркэна - Такэси. Мохэский старейшина Циси Биюй проснулся, почувствовав, кто-то находится рядом. Разгрёб золу, бросил на угли комок тонких стружек. Вспыхнуло. Увидев Такэси, осердился. Но не на него, а на охрану.
Вызвали шэли Чжунсяна. Старейшина и военный вождь внимательно выслушали посланника монголов-киданей (копьеносцев, метателей копий). Ушли совещаться. Вернулся старейшина: "Мы согласны поддержать восстание киданей, как только они выступят. Так и передай".
Такэси заверил, что немедленно отправится в Степь.
Оба они понимали, что сейчас и здесь выступать против хань - безрассудство. И Такэси, на самом деле, бежал от киданей семьёй. Но и Биюйю он не доверял, сообщая наиважнейшую весть, представлялся послом киданей.
В 698 году семейство Такэси объявилось на Тунгире. В то же лето к Бэркэну на Могзон, с Витимского Калакана (вести нужные, как говорится, быстрее стрелы) приехал старик-орочен Короткан. Попросился доживать. Через несколько лет Такэси присоединился к старшему брату, с двумя оставленными семьями умирать стариками.
Петрусь говорил, что были года, когда в летнее время на Могзоне жило пятнадцать старцев. И к ним приезжало много родственников - месяцами жили в безвременье хозяйственное...
Циси Биюй и воевода шэли Чжунсян, воспользовавшись переброской ханьского войска из Фаньяна на подавление восстания киданей, спешным рейдом (согдийцы и тюрки охранного отряда разбежались) ушли на восток, на родную, исконно тунгусскую территорию плоскогорья Чанбайшан и реку Сунгари.
Увидев Пэктусан, тунгусы падали на колени, старики ниц, обнимая землю.
Александр Гурьевич Латкин.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
