1.
Долина ключа Бучукан как будто полого ведёт вверх. Там, высоко-высоко, небо светится грядущим днём.
Снег, снег. Мощная замеревшая энергия. Убелённые чащи в синих тенях. На террасах склонов отрога лиственницы "чёрные" стволами. Кроны густо заснежены. Выше метров триста-четыреста - плешины каменных россыпей. По верхам, до неба, укрытые толсто заросли кедрового стланика.
Внезапно мириады снежинок заискрились. Жёлто вспыхнуло. В ослеплённости Божьим страхом живое перед Мраком Бездны. Туда, туда, вращаясь, несётся кусок яркого Пространства, вместе с Солнцем. Посреди миров застыл истукан, как будто часть равнодушного Космоса, если бы не парок дыхания и не усталое лицо, грубое, обрамлённое кухтянкой-капюшоном от падающих с ветвей снега, слепившегося осенью (кухта) с хвоей и листьями.
Время переждать на восходе у костра пронизывающий холод.
Путь не близкий. За день на перевал успеть засветло спуститься до зимовья, поставленного в буреломах речки Длинная.
Подле заснеженного куста вырыл нишу защитой от хиуса с вершины распадка. В сей миг живое тайги в неподвижности переживает стужу.
Дров полно - старая бугариктэ (гарь). Гарь - владения буга Бучу, одного из древних тунгусских Духов, реальных; устоявшееся в природных законах - "порядок вечности". Бучу - антогонист Духу Того (Огня). Мешает развести костёр, злобно шипит. Глаза "ест" дымом. Огонёк упорно задувает. У злого человека котелок с водой перевернёт на пламя. Людей люто ненавидит. Человек - атачи (жадное существо), смертельное для мира, даже порядочного человека жадность сомнёт в "кусок смердящего мяса".
Ночью Бучу трясёт лицевыми мешками, порождая звуки опасности: шорохи, шаги, угрожающее ворчание и будто хруст веток под лапами чудовищного зверя, человекоподобного, с горящими красными глазами. Подкрадывается неумолимо, как смерть, ищет, ищет, проскальзывая мимо. И снова возвращается, вынюхивая поганую душу, заглячдывая в тёмные уголки... И для порядочных таёжников явление "Бучу" жёсткий сигнал. Например, тунгус понимал: "Прогоняет! Или нельзя тут, или что-то неправильно сделали. Надо немедля укочёвывать".
Бучу в хворосте, в лежалых листьях и хвое, в валёжниках, в засохших кустарниках, в обгорелых деревьях...
2.
Далеко-далеко над грядами гор Калара серо-белые облака. Предвещая ненастье - по окоёму тёмная полоска. День-два до пурги. Взвалив тяжеленную понягу, поблагодарив Место, опираясь на посох-тыевун, встал в крепления лыж. По засыпанной лыжне, пробитой месяц назад, когда затащил мешок с капканами на перевал обыдёнком, идти гораздо легче и быстрее во много раз, чем целиком.
Путь богат легендами. В недавние время (100-70 лет назад) по нему к Реке, с севера спускались на ловлю хариуса тунгусы-эвэнкэ (общее этническое самоназвание - киндыгиры, то есть "узкоглазые").
В 1961 году, на устье Бучукана, на высоком яру, осенью, ожила в очередной раз стоянка "Прокопия". Его давно уже забыли, кроме брата Петруся (Абрамова П.В.). Он там останавливался в осенний лов хариуса.
Путник, он тогда мальчишка, впервые увидел Петруся - одного из "Могзонских старцев". У Петруся, на воспитании, два подростка. Одного нет в живых. Павел, закончив институт им. Герцена, работал в райисполкоме, и погиб у села Тупик, в снегопад. Шёл пьяным домой в Заречное и попал под машину. А второй, Портнягин, отшельничает. Редко с кем избранно встретится... А тогда путнику шесть лет. Кочевал с родственниками-оленеводами. Спустились на несколько дней к Петрусю "обменять мясо на рыбу, и самим "сбить охотку" раболовства". Мальчишку оставили у старика до конца хода рыбы. Мальчик радовался, проникая через вещания Петруся в глубины веков... Боги есть невыдуманные, обладающие естественной силой, как снег, вода, ветер, огонь, свет, даже расстояние... Есть боги (идеология?), выдуманные токкур (бандитами), обманывать людей. Всё от бога и надо потерпеть, подчиняясь знатным мира сего.
Из невыдуманных Богов - Бучу! Сила не исчезнет, если ни одного человека не останется.
- Как зверя скрадываешь, - учил Петрусь, что живой мир един, - обязательно Бучу сухую веточку подсунет. Хруст! И убежал зверь. Посмотришь, а палка лиственничная. А кругом, э-э, сосняк. Проделки Бучу. Его надо обхитрить. Обманом его не взять. А вот скрытностью. Собираешься на охоту - держи язык за зубами. И во всяком деле. Но, главное, путай мысли. Сразу не получится "не страдать делом". Ничего! Научитесь. Нужда заставит. Иди как будто нарезать траву на подстилку. Или ещё зачем. Мало ли. Сухостой готовить. Бучу любит, когда порядок наводят. И сам веруй в свую хитрость, тогда толк будет. Неплохо перед охотой поругаться с близким. Здорово уводит. Бучу может мухой на плече сидит, поглядывает да слушает. Они, боги, не всё видят, но всё слышат. Могут быть величиной с хвоинку. А в другой раз, он же, - с лесину. Когда чудовищем "пугает", его глаза горят красным. А в настоящем обличье глаза зелёными огоньками. Губы синие. Нос алый, кожа серая. Бывает, сидит в хворосте и "орёт" - шипит: шу-ши-ши-шы-ы-ы! И так выводит! Волосы на голове человеков шевелятся. Правое ухо слышит далеко и звуки крупных живых. А левое - поблизости, всякую живую мелочь шевелящуюся различает. Из-под век мешки свисают - щеки такие. В "мешках" запасы сухих семян деревьев, кустаринков, трав и ягод. Борода, как у всех земных богов Среднего мира. Старики говорили: бороду сильно бережёт, ухаживает за ней. Почему - не знаю. Э-э, очень-очень многого не знаю. И вам не дано... - И ещё мальчику врезалось в душу. Петрусь искренне уважал бога, вроде бы крайне злого для человека. Петрусь тщательно втолковывал подросткам, Бучу, после пожаров, возрождает тайгу, оживляя множество сгоревших лесных духов. Трудится от зари до зари. И предкупреждал:
- Людям лучше Бучу не видеть! Перед поджигателями возникает одноногим. Нога искривлена в бедре. Бучу шипит сквозь редкие зубы на человека. Если встреча случилась, поджигатели заболевают "сухоткой" - сохнут ноги и руки...
3.
Путник, оставив позади территорию старинной гари, где якобы обитал Бучу, одновременно находясь в других местах, порадовался. Хозяин ничего каверзного не предъявил. Теперь дела другие и другие мысли. Началась предгольцевая часть перевала: стланиковые поля, едва угадываемые в снегу. Перед сегопадами умные карликовые кедрачи опускаются к земле, чтобы не быть сломленными тяжестью снега, которого в горах выпадет толщиной до двух метров. Редколесье. Пустые пространства. Камни. И скалки-останцы. От сверкающего снега и солнца можно "поджечь" глаза на этом уровне подъёма. Закрепив, как следует, тёмные очки, медленно поднимался (высота около 2 км.). Наконец, время к полудню и можно позволить себе передохнуть, пообедать, да "покормить Хозяина" на ОБО (территориальная граница владений тунгусов, когда в таком месте оставлялась некая плата за проход по чужой территории, постепенно превратившись в символ задабривания хозяев), такое место называется - "Буркан". Устроив стоянку у здоровенной валёжины- листвени, поодаль от Буркана - на кусте и закреплённым шесте "подояния Бучу": спички, патроны, сигареты, самое ценное для Бога от настоящих выерующих - в мешочках семена и ягодки.
Вечный горный ветер шевелил выцветшие ленточки.
Устроив стоянку и запалив костёр, вскрыв банку тушёнки, разогрел. Пока вскипала вода на чай, поел, подхватывая мясо кусочками лепёшки.
Ни с того, ни с чего состояние ухудшилось. Оправдал высотой. Вокруг неверотяно грандиозное царство гор, снега и равнодушия. Ещё с километр пути по гольцу и появится далеко внизу долина речки Длинной. Она действительно тянется издалека на сорок километров промыслового отрезка. В вершине Длинной никто не бывал - там царство каменных россыпей, скал, ущелий и толщи снега на леднике.
Ощущал всё время чуждое, как будто надвигающееся неотвратимо. Отошёл от костра. Прислушался. Вроде как гудение. И не от гор. Прерывисто. То есть, то нет. Определил. Вертолёт! Звук вроде как удалялся. И раз - пропал. Путник облегчённо вздохнул. А зря. Вновь гул, с характерным хлопанием лопастей. Что-то не то?! Вертолёт летит низко и по-над следом. Не случилось ли что с родными?! Сбив снег, наломал сырых ветвей стланика - в огонь. Повалил густой дым. Вдруг, из-за кромки скалистой вершины отрога, "вынырнул" стремительно ороанжевый вертолёт МИ-8. Оглушая рёвом, резко начал набирать высоту, гася скорость, и заходя на круг. После двух кругов, отлетел дальше по ключу и начал "подкрадываться" к выбранному ровному месту. Завис, с рёвом, хлопаньем и свистом, подняв облако снега, едва касаясь поверхности. Из вертолёта выскочил бортмеханик, без шапки, с наушниками на голове. Проверил площадку и дал добро на приземление.
4.
Трое здоровенных мужиков. Один в форме МЧС, второй - начальник милиции. И военный, судя по кокарде на офицерской шапке. Подошли, буровя снег, к костру. Начальник милиции:
- Времени в обрез. Вертолётчики торопят. Им ещё уйти на Чару. В село вышел охотник. Он видел следы человека и вроде бы слышал крики. Похоже, Коломенцев плутает до сих пор...
- А я-то при чём? И почему охотничек не проверил уши? Почему не сходил на крик? Может, там выручить кого надо было.
- Некогда объяснять! Побоялся. Кто осмелится на встречу с сумасшедшим. - Он достал из внутреннего кармана куртки бумагу. Приказ районного администратора принять участие в поисках. - Он заплатит, - кивнул на военного. - Два-три дня... полазь там по округе. А то жена, та ещё, его заела. Как-то про тебя прознала. Всех подняла. Она с генеральшами в баню ходит! Жив и всё! Просто не в себе. Дочь есть дочь. Он её один поднимал...
Командир вертолёта открыл дверцу и показал жестом: надо взлетать!
- Ну что?!
- Ладно. Приказ есть. Работаю два дня. И назад чтобы увезли, на Длинную!?
- Конечно, - согласился военный. - Полетели!
5.
Странное и болезненно неприятное продолжение трагедии. Подтверждение. Человек трепыхается в своих и чужих заблуждениях. Одного из участников события егерь знал понаслышке. Из семейства Кобылиных. Отец и мать - пастухи-оленеводы на Каларо-Витимских пастбищах. Прекрасные, отзывчивые люди. Егерь, бывая на территории "стада", так величают мир оленеводов, останавливался у них. Заочно узнал их сына Леонида. Его порядочность не вызывала никаких сомнений. Два года как из армии. Удачно женился, если верить родителям. Скоро ребёнок родится. С жильём проблема. Три семьи в одной квартире (родственников жены), в дощатых клетушках, за матерчатыми входами. Кого угодно может свести с ума! Только из-за кухни жизнь может превратиться в ад. Леонид, прячась женой в своей клетушке, одержимо обещал жене: "До рождения дитя я всяко-разно что-то придумаю. Обязательно! И старики помогут". Скорее всего, потому согласился пойти работать с Кроломенцевым, с непростого характера человеком, высокомерным, презирающих всех. Все у него козлы и подонки... А сам рвач ещё тот! Был и пунктик: всё для дочери! С осени, как всегда с одним напарником, городил рыболовный заездок. Работа тяжёлая, ледяная, с постоянной простудой, на удачу - можно время и здоровье потерять, а ни одной рыбёшки не поймать. Речку перегородили жердями, прутьями, кое-где металлической сеткой-рябицей. В оставленном специальном проходе устанавливается морда - плетённая из тальниковых прутьев продолговатая верша, куда и попадается сплавная рыба. На притоках Олёкмы, было время, удавалось добыть около 15 тонн хариуса, прилично ленка и тайменя. По версии Леонида Кобылина, Коломенцев запил. Все знали в тайге, что Коломенцев, если всё шло нормально, дело отлажено, постепенно впадал в запой. Пил брагу изо дня в день. А как река замёрзла, появились "гости". А с ними водка, спирт, коньяк, ликёр. "Погнал гусей". Стрелял в избушке. Леонил едва спасся. Деваться некуда - осторожно подошёл вечером. Дверь в зимовье нараспашку. Коломенцев ушёл в тайгу. Немного проследил. Он сильно наплутал. Идти дальше не рискнул. Пристрелит ещё...
6.
Коломенцев в своей жизни дважды впадал в "белую горячку", убегал в тайгу, прятался умело, выживал неделями и не помнил как. Но, у егеря, было нечто настораживающее, возможно, не имеющее отношение к трагедии. Толчок к рассуждениям. Заезжали на базовое зимовье старые люди, эвенки: старуха и старик. Он в удобных нартах "барином", в шубе, в гнезде из шкур. А старуха ловко вела снегоход "Буран", лавируя среди множества таёжных препятствий. Старик выкарабкался из тёплого логова, скинул на нарты шубу. Вошёл в зимовье первым, широко улыбаясь:
- Эвэнкэ-бойе, дорово!
- Аят! Мэндэ!
- Гонит, как сумасшедшая! Продуть может - простудиться боюсь. Что она без меня делать будет? Помирать только разве. - Весело засмеялся.
Женщина затащила тяжёлую суму с продуктами и шкуру. Расстелила на нарах.
- Садись, дедка, грейся! Здравствуй, добрый человек.
Егерь кивнул. Долго беседовали о делах таёжной округи. Старики ездили на брошенную оленеводческую базу. Там жил Портнягин. Для многих мифическая личность. Сомнвались в существовании мудреца, воспринимая рассказы о нём как выдумку. Мало кто мог похвастоваться действительным общением с ним. Он всегда оказывался прав, хотя, егерь не раз возмущался, такая правда никому не нужна. Среди прочего, оказывается, осенний случай на заездке занимал всех до сих пор. И как уже два месяца упорно держалось: по тайге бродит сумасшедший Коломенцев, питается с лабазов охотников.
- Я, - рассказывал старик, - из его слов вот что уразумел. Нунган бидерин-нгу, буден-нгу эчэ саврэ бичэн (неизвестно было, жив он или умер). - Все время улыбаясь, показывая прокуренные коричневые зубы, с горящей хитринкой в узких карих глазах, пояснил слова Портнягина: - Сильно, значит, боролся за жизнь. Две недели уже под пятьдесят градусов заворачивает. Но первый круг "бегалтын" (луны) Коломенцев сам давно преступил. А оттель, из круга, назад хода уже нету! Пролил крови больше (взял добычи), чем надо для пропитания...
Старики - зейские эвенки. Их вытеснили из исконных родовых мест, затопив древнюю тунгусскую территорию. В Якутии жить не приспособились. Но и здесь трудно вжиться. Потому и к Портнягину ездили.
Старуха всхлипнула:
- Он нас выслушал, - глубоко затянулась табачным дымом. - И ни слова не сказал. У него слёзы текли. Плакал по нашу судьбу. И мы плакали. Проплакались и уехали. А по дороге вдруг так легко стало, будто с родным человеком встретились и он из души всё чёрное вырвал и в болото утопил. И дедка повеселел. Он ведь даже не улыбнулся за всё время. А сейчас не узнаю его. Может, Портнягин взял нас под защиту?
7.
Известно из рассказа Леонида, что Коломенцев "убежал" в западном направлении. Стало быть, пересёк сильно захламлённую наводнениями излучину, вышел на прибрежное плато. След найти и по нему "догнать", что и как. Скорее всего, он давно замёрз.
Чуть свет "обрезал" прибрежную местность на лыжах, обозначив круг "посмотреть", что тут творилось. И разобраться со следами. Начал с дальнего "угла", присаживаясь на корточки и склоняясь к снегу чуть ли не вплоть. Следы, с едва заметными углублениями полосами, или по выдающимся над ровным (намело), обследовал. Снимал до затверделости снег, чтобы не повредить слепок следа...
Вот и самый далёкий след от зимовья рыбаков.
Прежде чем достать брезентик с рукавчиками, разжёг костёр. Вскипятил воду из снега, заварил чай. У костра переждал восход солнца. И снова за работу. В рукавчики вставил подходящие палки. Растянув за них брезентик, резкими движениями обдул след.
Через несколько часов, солнце не слепит как вчера, день тусклый, понял, Коломенцева толком не искали. Похоже, ходили "толпой", боясь углубиться в дремучую тайгу долины.
За день полностью отработал квадрат. Назавтра запланировал "обрезать" выходной след, если он есть. Егерь торопился, особенно не размышляя. Погода портится - застрянешь! Ночью почти не спал. Как будто кто-то все время ходил вокруг зимовья, исчезал, и снова приближался. Несколько раз выходил из зимовья "послушать тоскливую лунную ночь"!. Вокруг луны три круга. Будет пурга! Будет и покойник. Но сначала кровь! Получается, если верить тунгусским богам, Коломенцев ещё жив, но умирает?
8.
День ещё мрачнее. Обследовал по пути несколько выпулостей. В последней - телогрейка. Метрах в сорока от неё двустволка-курковка. Для страховки сделал ещё один полукруг, "обрезая" направление. Коломенцев, похоже, замерзал, раздеваясь на ходу. Замёрз где-то здесь, в оркуге. Теперь пусть самими ищут, - подумал, прекращая поиски. Осталось спуститься к реке и уйти по льду в зимовье.
Пространство зашипело извне, имея исход и направление. Егерь не очень-то верующий в божественный мир Амикуна, но сейчас... застыл как вкопанный, в ужасе переживая гибель Коломенцева, словно нечто приоткрыло завесу и он увидел частичку трагедии. Бучу? Притащил с Бучукана? Шипение продолжалось, будто энергия, или стечение энергий, несли человеку информацию "языком шипения", опровергая. Картина прояснялась. Коломенцев исчез во время, когда болотники убираются до весны. По следователю: рыбак исчез, обутый в китайские чуни - в обуви с резиновой подошвой и калошей до взъёма, с брезентовым верхом. А внутри - войлочный чулок. Пришлось егерю вернуться к находкам. Сделал вертикальные срезы. Телогрейка подброшена после первого снега, судя по следу. А ружьё после второго, или даже третьего - слой узкий, определить трудно. Одно ясно: выходного следа из округи нет; второе: Коломенцев от зимовья никуда не уходил! И его следов тут вообще нет.
Егерю жутко и страшно, страшно возвращаться в зимовье, где его ждал солдат-радист, и придётся принять окончательное решение. Эх, и дурак же Лёня! Себя же кончил! И своим родным всю жизнь испоганил. Не вложили в тебя с детства "думать начинать с последствий". Как же теперь быть? Уничтожено гигантское зло для тайги... И?
В сумерках вернулся в зимовье, убедившисть, что рыбак до последнего рокового мгновения находился не далее сорока метров от избушки. Связист-солдат, родом из Липецка, передал радиограмму: "Нужны люди, пять-шесть. Нашёл телогрейку, ружьё. Привезите бочку бензина..."
9.
Егерь впал в странное состояние "не от мира сего". Пьянило и злило! Зачем привезли дочь Коломенцева?! Впрочем, она и здесь - центр мира. От неё исходила реальная опасность, как от зверя, изготовившегося к прыжку нападения. Егерь почему-то опасался за её судьбу. И опять извне: подойти и скажи: не делайте этого! Но как объяснить предчувствия. Сочтёт за придурка. Да никогда! Отвлёк, слава Богу, элегантный розовощёкий муж. Явно: он в страхе перед ней, пока перед ней, ибо страх сей вообще перед разрущением полным попранием. Он надеется, что тестя не найдут и всё останется как есть. Вертолёт заглох и рухнула ошеломляющая тишина, тоскливая. Егерь решился, зная, что его осудят многие таёжники. Он отвёл начальство от разодетой, в дорогих мехах, розовощёкой дочери Коломенцева, свежей, невероятно привлекательной, с огромными синими глазами.
- Давайте действовать? Или увезите меня на место. Пурга надвигается.
Они с удивлением уставились на угрюмого егеря сверху (он ростом метр пятьдесят, широк в кости, суровый взгляд исподлобья).
- То есть?! - удивился начальник милиции.
- Как будто есть соображение... Оставить до весны как есть?
- Вот что. Командуй!
Егерь свёл всех на лёд, к заездку, и показал место, где осенью рыбаки установили морду-ловушку. Очистили снег. Объяснил как. И солдаты выдолбили куском льдину. Одни надавили шестами на край, другие резко перевернули. Егерь увидел, чего другие увидеть не умели. Кровь - "первый круг луны". Отколупнул лиственничную коринку ножом, чувствуя взгляд жэенщины. Теперь он уже не зависел от неё, и не сопереживал, он неуклонно уходил из их жизни, горюя о своём, несбывшимся и о том, что никогда не произойдёт с ним. Показал коринку: к ней прилипли седые волосы и замёрзшая кровь.
Тишина мёртвая, тяжёлая.
- Что?! - глухо, как сквозь вату.
- Кровь Коломенцева. Его жердью лиственничной... добивали в воде. Долго. Много крови... Берите людей. Захватите мотопилу, пешни, ведро и бензин. Бочку эвон, на нарты. Посмотрим в одном месте, тут недалеко. Если нет, то унесло. Трудно будет найти... - Расчистили лопатами лёд - ничего не видать - матовая непроглядность. Наполнили бензином ведро. Егерь резко выплеснул на лёд и он мгновенно стал исключительно прозрачен. Видны камни-голыши, шевеляшиеся водоросли. Ещё выплеск... Кто-то в ужасе вскрикнул, увидев белое лицо и протянутые руки...
10.
Пространство, ярко освещённое солнцем, шипело. Внимательный взгляд в лицо старика Портнягина. Он ковылял, постанывая, на лыжах через чащу по таёжной тропе к горним высям. Его ждут пастухи-оленеводы. Они нуждаются в духовной помощи пережить гибель сына Леонида. Его застрелила в зале суда дочь Коломенцева из пистолета мужа.
Обстоятельства дела Портнягин знал. Коломенцев, с помощью зятя, к суду уже уволенного в запас, развил широкую деятельность. Привозили солдат-помощников городить шесть нерестовых притоков. Рыбаки добывали попутно много кабарги. Продажа мускусной железы китайцам приносила приличную прибыль. С вертолёта били северных оленей в гольцах, а по долинам рек -сохатых. Леонид Кобылин, по словам жены, обещал ей, что в этом году он сделает всё возможное и невозможное, чтобы съехать из барака. И до ареста успел купить жене квартиру в Могоче. А Коломенцев бросил на стол четыреста рублей из набитого пакета: " с тебя хватит!" И парень рухнул в Бездну: выстрелил в грудь Коломенцева. Затолкал под лёд. Мужик от ледяной воды пришёл в себя и стал выползать, осозновая, Портнягин об этом говорил зейским старикам иносказательно, что умирает, и нет выхода, нет... Кобылин бил по голове погибающего. Он терял сознание, уходил под воду... и вдруг начинал выползать к жизни, пытаясь убедить равнодушного Бога и, может быть, в последний миг, признав приговор справедливым.
Прошу поддержать, по возможности, сайт (форс-мажорные обстоятельства).
Карта СБЕР: 2202 2009 0567 8841.
Александр Гурьевич Латкин.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
