1.
"Возмездие неизбежно, - думали древние тунгусские саманы. - В человеке спрятана частичка "Великого неба". Через неё едино с человеком и знает даже худую мысль. Вот уколол палец и тут же всему телу известно. Так и в преступлении Закона. Иногда необходимо оправдание. Часто зло "Великое небо" считает добром и наоборот..."
Среди тунгусских Богов - "Хэе" злой дух свободолюбивости человека, непоколебимый, беспристрастный. Свобода - зло?
Рабы в "Золотой империи" - главная рабочая сила, строившая дороги, Храмы и дворцы.
"Всему быть прахом! И мыслям, и песнопениям, и сказаниям, и зданиям..." - изречение саманов (шаманов), потерявших в те времена авторитет у правителей.
В 12 веке рабы - шестая часть населения. Захваченные воины, преступники, их семьи (круговая ответственность), продавшие себя в рабство чжурчжэни (рабовладелец выплачивал за них налоги). Среди рабов - китайцы, кидани, самодийцы, корё, "непокорные" тунгусы, амурчане...
Нет, не их защитник Хэе.
Дети!
Он и сам по-детски жесток и беспощаден.
В каждой семье чжурчжэней раб - мальчик или рабыня - девочка, захваченные у татар-дзуба (будущих монголов).
2.
Китаизация общества чжурчжэней продолжалось неизбежно. Тунгусские правители не видели в том беды.
Потеря национальной самобытности - утрата независимости. Из-за попрания свободы тунгусские войны с союзом Ваньянь.
Агуда, и его наследники, занячты злободневными проблемами, в ущерб вечным; такое отношение издревле и у многих народов называлось "после нас хоть потоп". Политические интриги, подавление восстаний, разгром империи Ляо, война против Сунского Китая и мангунов... Не до высокой духовности!
Племенные вожди, как могли, противились китаизации.
После убийства Дигуная, сын Омдо и внук Агуды, Уло - ортодоксальный националист, резко изменяет внутреннюю политику. Решительно запрещает китайские обычаи. Провозглашает возрождение чжурчжэньской национальной доктрины.
Заметим, Агуда всё-таки выставлял заслон "китаизации", считая, принятых мер достаточно. Он опирался на национальную политику тунгусов-мохэ, хотя она привела к гибели государства, начиная с борьбы с мигрантами-уйгурами и сегрегации народов государства. Как с Вами знаем, Агуда, в отличие от тех же киданей, отказался от услуг специалистов-китайцев, создав чиновничий аппарат исключительно из бохайцев.
3.
Сменивший Агуду Укимай (младший брат) правил 12 лет. Национальной политике внимания не уделял. Занят завершением разгрома Ляо, идеей возведения больших городов-центров. Проблема с народонаселением, распределённым по военным поселениям, городам- крепостям, не желавшим менять место жительства. Тогда Укимай начал с приказа выявить всех ремесленников и переселить к ставке. Люди, согнанные в одно место, не очень-то соображая зачем, волей-неволей начали вживаться, рзвернув производственную деятельность: кузнецы, сапожники, швецы, пекари-мукомолы, гончары, строители, огородники и т.д. С окрестностей, из Степи и из тайги, потянулись обозы земледельцев обменять зерно на нужное, животноводы пригоняли скот на забой - сбыть мясо, охотники и собиратели привозили дикоросы, лекарственное сырье... Так возник столичный город Хуэйнинфу, судьба коего быть брошенным и вновь восстановленным.
Строились другие города.
Расправившись с Ляо, пленив последнего киданьского императора Тяньцзо-ди, Укимай сослал его на восток Манджурии (Маньчжурии). Начал войну против союзников по борьбе с Ляо - китайцев. Циньские войска взяли китайскую столицу Бянь-цзинь, пленили императоров (отца и сына). В конце правления Укимай изменил национальную традицию престолонаследия "от старшего брата к младшему". Так его преемником по новому стал внук Агуды - Ваньян Хэла.
В эпоху императора Дигуная весь род Укимая будет вырезан.
4.
В период правления Хэла (1135-1149 г.г.) продолжались войны с Сун и с Мангу. Началось обострение национальной проблемы. Китаизация вышла на новый уровень. Император Хэла воспитывался китайскими учителями. В летописях жёстко подчёркивается: "Хэла отринул чжурчжэньский стиль". Шестнадцатилетний император совершенно китаизирован. С самого начала правления проводил китаизацию страны, усердно закладывая этнические особенности для будущего слияния с Хань. Но с этническим верховенством тунгусов. Решительно сменил систему (бохайскую) управления государством на китайскую. Все должности обозначили на китайском, наполняя китайским смыслом. При этом продолжил войну против Сун. У Хэла, как и у его деда Агуды, широкие имперские идеи: подчинить великую страну, оккупировав империю Сун до южных морей. Попытка не первая (косоплёты Тоба и др.) этнического подавления Хань. Для Хэла оказалось "не по силам". В 1141 году он согласился на мирный договор (Шаосиньский). Чжурчжэням отошла восточная часть Китая - Великая Китайская равнина. Немного раньше, с 1138 года, повзрослевший император, его двор, вся знать полностью соответствовала китайской культуре. Естественно созревала оппозиция. Вокруг императрицы (жена Хэла из рода Бэмань), она ею стала в 1136 году, сгруппировались приверженцы старых чжурчжэньских порядков. Хэла раздражался, но "за разговоры о прошлом" предпринять ничего не мог. В то время в войсках, дислоцированных в приморской области Хэнань, вспыхнул бунт. Он быстро подавлен из-за нерешительности главарей. Начались казни. Не выявив связь оппозиционеров с бунтовщиками, Хэла всё-таки воспользовался моментом, приказал казнить потенциальных "зачинщиков". Казнили императрицу, её родственников и близких. После уже никто не смел и слова сказать против китаизации. В эти же дни ближайший советник (канцлер) и радетель всего китайского - Ваньтянь Учжу скоропостижно скончался. На высшие посты, пока Хэла пребывал в расстерянности, не зная на кого положиться, впавший в депрессию после казни невиновных, выдвинулся младший брат императора - Ваньянь Дигунай. Ему Хэла доверял.
5.
Дигунай "ковал железо, пока горячо". Действовал стремительно, исполняя, вероятно, давно выношенный план. 9 декабря 1149 года проник в имепраторскю часть дворца и зарезал императора Хэла. Захватив трон, развязал страшную резню, уничтожив потомков значительных родов Ваньянь. Погиб весь род Укимая. Убито более 100 человек высшей знати. В живых Дигунай оставил ближайших родственников и двоюродного брата Улу.
Дигунай - приверженец китайской культуры. До него китаизация вживлялась в элиту чжурчжэней. Он же распространил перемену образа жизни на китайский манер для всего населения страны.
В 1161 году Дигунай повёл войска на Китай. Когда армия,с потерями, без побед - враг, "огрызаясь", ускользал, достигла северного берега Янцзы, в Восточной столице "Золотой империи" произошёл государственный переворот. Возглавил, объявив себя императором, как раз Ваньянь Улу, коего не тронули во время репрессий - император купился на лесть.
При известии о перевороте, Дигунай отнёсся к потугам Улу, как он считал, саркастически. Внутри огромной армии чувствовал себя уверенно. Его в том льстиво убеждали генералы. Но резкий поворот армии на подавление восстания Улу, вызвал негодование солдат, рассчитывавших на добычу. А когда распространились известия о перевороте, волнения усилились.
Дигунай был убит.
6.
Улу - внук Агуды. Отец Улу - Омдо - погиб молодым. Вырос Улу под сильным влиянием матери ( она тунгуска-мохэ из рода Пусань). Образование будущий император получил китайское. Прекрасно знал китайскую классическую литературу, понимал значение для духовного развития. Мать следили за физическим развитием сына. Улу один из лучших лучников, участвовал в войне против Сун. Источники характеризуют всестороне развитым человеком. Умный, осторожный, не раздражающий собеседника. Человек своего нравственного времени. Когда в 1149 году двоюродный брат Ваньянь Дигунай убил императора Хэла и занял трон, Улу не попытался сбежать, как многие, попадая в засады. Попрощавшись с матерью, пошёл во дворец, где "пахло свежей человечьей кровью". Подарил Дигунаю нефритовый пояс, льстиво: "Такую вещь может носить только сын неба". Дигунаю очень понравилось. Расчёт Улу оказался верным - остался жив во время резни. Ещё иллюстрация. Дигунаю приглянулась очаровательная жена Улу - Улиньдя. В 1151 году император вознамерился взять её себе. До позднего вечера прождал.Прекрасная Улиньдя отправляла посыльных за мужем. Покончила жизнь самоубийством, когда поняла, Улу просто-напросто спрятался в доме матери и защить её некому.
7.
Серьёзные задачи: отстоять захваченную власть (самое сложное в политике) и принять какое-то решение по войне с Южной Сун. И, третье, подавить восстание северных тунгусских народов, в т. ч. эвэнкэ. Власть укреплял терпеливо, настояйчиво, награждая щедро соратников и безжалостно уничтожая противников. Укрепив госапапарат, взялся за восстание. Мятеж северян подавлен. Улу знал древний кодекс выживания. Понимал необходимость разумной метизации, осознавая опасность глобальной китаизации для народа. Государство ввело поощрение (различная помощь и привилегии) смешанных браков чжурчжэней с киданями. Но и без китайской культуры - альфа и омега культуры Азиатского региона как? Улу особым распоряжением постановил переводить классические китайские произведения на чжурчжэньский язык.
С 1188 года Улу приступил к радикальным мерам. Запрещено чжурчжэням носить китайскую одежду, брать китайские фамилии. Создаётся обязательный список чжурчжэньских имён. Поворот к возрождению национальной культуры возведён императором в закон. Приверженцев китаизации отдавали под суд. Закон включал:
- героизация предков и военачальников, прославление их деяний, доблести на благо народа;
- изучение древних обычаев тунгусов, и те, что укрепляют национальное достоинство, распространять среди народа, включая во все массовые мероприятия;
- подключить к серьёзной работе "храмы предков", с обязательным установлением памятников деятелям и событиям прошлого, с устными рассказами о них "для всякого мимо идущего или приходящего для молитвы";
- создавать поэтами героические сказания или использовать произведения мохэ-бохайцев редактированием-адаптацией; художникам живописать портреты деятелей прошлого и современности;
- в элитарных кругах изчуть язык и чжурчжэньскую письменность; при дворе говорить на китайском запрещалось, общение только на родном языке;
- культурные мероприятия наполнялись исполнениями героических сказаний, стихотворениями, прославляющими национальных героев и правителей, песнями и плясками чжурчжэней;
- продвижение (стимулирующая национализм мера) в государственные учреждения по национальному признаку - из чжурчжэньских семейств; в академии китайских преподавателей уволить и впредь не принимать;
- изгнать из духовной жизни тунгусов иноземные религии, в том числе, буддизм и даосизм, как ересь и ложь.
8.
Двадцать восемь лет император Улу проводил национальную политику "возвращения к Великому Небу" - обиталищу Дылача-Солнца, Духов предков, родных и врагов. Император, совместив политику развития с кодексом "Великого Неба", например, запрещающему человеку заниматься бесполезными делами, провозглашал: "Да будет всегда процветать скотоводство и земледелие, и тому служить ремесленичество!"
В год прихода Улу (Ши-цзуна), судя по шаманским песнопениям, передававшимся из поколения в поколение в строго неизменном состоянии, от шамана к шаману, Улу известно их предупреждение: " В тот год, 1161, когда Великое Небо поставило Улу "ведущим народа", тогда в Степи родился человек, по имени Тумутчин , с зажатым в кулаке злым духом Хэе".
Александр Гурьевич Латкин.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
